О том, что происходило в 1990-е годы в национальных республиках России, как развивалась политическая жизнь в то время, какая произошла эволюция к середине 2010-х годов, интересно рассмотреть на примере Татарстана. Всегда познавательно услышать мнение человека, который жил в то время, наблюдал за этими процессами и независим в своих оценках от местных властей. Это весьма актуально сейчас, поскольку крайне редко встретишь в Татарстане, чтобы без подхалимства и лизоблюдства к региональной элите кто-то смог озвучить свою точку зрения на то, что происходило и происходит в этой республике. Нашим собеседником сегодня является известный журналист Андрей Морозов. В 1990-1997 годах он издавал газету «Казанский телеграфъ» - первую после 1917 года частную газету в Татарстане. Затем выпускал газету «Персона» - уникальное издание, в котором публиковались только его интервью с деятелями политики и культуры. Морозов выпустил несколько книг «Шаймиев без цензуры», «100 интервью», «Казанские интервью», «Петербургские беседы». Сегодня он проживает в Санкт-Петербурге. Он – свидетель той эпохи, весьма критичен в оценках, поэтому его мнение заслуживает внимания.
Андрей, объясните такую парадоксальную ситуацию, которую мы часто наблюдаем. В Татарстан приезжает какой-нибудь федеральный политик или просто известная персона. И первое, что он начинает делать, как приезжает в Казань, это нахваливать и петь дифирамбы местным властям. Не живя в Татарстане, не зная в реальности какая ситуация в регионе, как живется простому населению, эта приезжая общественно-политическая фигура спешит в худших формах азиатской лести продемонстрировать свое восхищение «мудрой политикой» местных правителей. И это мы видим не только у какого-нибудь кремлевского пропагандиста Максима Шевченко, старающегося поскорее признаться в любви Минтимеру Шаймиеву и Рустаму Минниханову, но даже у оппозиционеров типа Виктора Шендеровича, Алексея Венедиктова или Ильи Пономарева. Это принимает порой настолько гротескные формы…. Чем Вы это объясните?
Я начну издалека. Россия – страна формальностей. У нас формально есть Конституция, формально имеется свобода слова, формально есть демократия, формально есть христианство. Внешне это есть, но если копнуть глубже, то ничего этого нет – конституция не соблюдается, свободы слова нет, демократия и христианство – пародии на оригинал. Татария – яркий пример этого: здесь все внешне блестит, сверкает, чиновники не устают гордиться «дружбой народов». Даже есть целый Дом дружбы народов, где народы «дружат» за бюджетные деньги.
Что касается заезжих москвичей, то они, приехав в Барнаул, вероятно, будут хвалить местные власти, а приехав в Казань - здешние . Но они приехали на день-два, и в суть местных проблем они вникнуть не могут или не особенно хотят, гуляют они в основном по центру. И хвалят они тоже по разным причинам: у кого-то, возможно, есть чисто корыстные интересы – отработать заказ, местные власти любят использовать громкие имена для своего пиара. Такое можно встретить не только в Казани. Что касается известных оппозиционеров, то я не совсем понимаю их мотивы.
С другой стороны, если тех, кто в наездах на один-два дня хвалит руководство Татарии, поселить на две-три недели в обычном спальном районе той же Казани, а еще лучше в сельской местности, заставить их ходить только в социальные магазины и ездить городским транспортом, то, может, в их оценке что-то и изменится.
Вас по политическим убеждениям можно назвать либералом.
Да, конечно.
Причем даже кондовым либералом. Надеюсь, вы не обижаетесь на такое определение?
Нисколько. Чем отличается патриот от либерала? Либерал может говорить обо всем, а патриот – только о хорошем. Патриот в России может с оговоркой признавать проблемы: «да, да, конечно, это тоже есть, но, в основном, все хорошо», но свободно говорить об этом не будет. Он готов закрыть глаза на проблемы - коррупцию, бедность, фальсификации на выборах, гибнущее образование, отсутствие свободы слова, - полагая, что надо больше говорить о хорошем и тогда проблемы рассосутся. Но если муж делает своей жене замечания, это же не значит, что он ее не любит. Вы приходите к врачу с болячкой, и он начинает в ней ковыряться, а не гладить вас по голове. Если я что-то критикую в России, это не значит, что не люблю ее. Почему-то ура-патриоты тут же спешат в этом увидеть некое предательство по отношении к России. К тому же, сколько антифашистов было в Германии при Гитлере? И кто, в итоге, оказался прав – те, кто кричал «Хайль Гитлер!» или они?
Вы вникаете в ту часть «русского вопроса» в Татарстане, которая касается ситуации со школьным образованием в республике, где сокращены часы на русский язык в пользу татарского языка, а последний введен для обязательного изучения.
Я часто бываю в Риге, и заметил, что в Латвии есть тоже языковая проблема. В разговорах с латышами слышал такие упреки в адрес местных русских: «Как же так, человек 40 лет живет в Латвии, и не знает как по-латышски сказать «спасибо», это не нормально». И я понимаю логику латышей. И не понимаю русских, живущих в Латвии, которые пользуются всеми правами и возможностями как граждане Евросоюза, но при этом вечно ноют, что им не дают нормально жить. Они все время рассчитывают на помощь России, при этом в Россию они не стремятся переезжать, потому что понимают, что потеряют от того, что перестанут быть гражданами Евросоюза, а потом, может, потому что знают, что в России их никто не ждет. Поэтому их нытье – это такой отвратительный совок.
Когда в Татарии стали вводить обязательное (ключевое слово – обязательное) обучение татарскому языку, это вызывало естественное сопротивление у русских. Я сам русский, родился и вырос в Казани, и что бы и сколько сейчас не говорили татарские националисты и местные власти, о том что, дескать, татарский язык притеснялся в советское время, это не соответствует действительности. Когда говорят, что запрещали говорить по-татарски, это полная ерунда и вранье. Были и татарское радио, и татарские телепередачи, и газеты с книгами на татарском языке выходили. Это кто-то запрещал? Зайдите на журфак Казанского университета – там прекрасная экспозиция по истории татарских СМИ советской поры. У нас в школе был татарский язык, и на него ходили, кстати, русские. Татары не ходили - им ставили оценки «автоматом» как носителям языка. Любой русский житель Татарии знает элементарный набор слов и устойчивых выражений на татарском языке. Думаю, что этого вполне достаточно, так как Тукая (Габдулла Тукай (1886-1913) – великий татарский поэт. – прим.) в подлиннике читать мало кто собирается, а уж если человек захочет почитать татарских поэтов или писателей в подлиннике, то он выучит язык. Реальность говорит о том, что русский язык все равно остается основным языком общения.
«Русского вопроса» в Татарии, в том виде, в каком его пытается преподнести так называемая «русская общественность», нет, он высосан из пальца. Он выгоден определенным людям, совсем немногочисленным.
Интересный момент. В начале 1990-х годов в общении с татарскими националистами я говорил, что готов поддержать выход Татарии из России, как они требовали в то время, но при условии, что всем гражданам будут гарантированы равные права, и нефть будет национальным достоянием. Но уже тогда многие понимали, что того, о чем я говорил, не будет.
Спонсируемая националистическая истерика практически прекратилась после подписания т.н. «двухстороннего договора» (Договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан от 15 февраля 1994 года. – прим.), зафиксировавшего особое положение Татарстана (точнее, Минтимера Шаймиева и его присных). Автобусы с участниками митингов и сами митинги стоят денег – это раз, и все крупные и не очень публичные выступления в Татарии возможны только и исключительно по отмашке или с разрешения начальства – это два.
Сегодня Общество русской культуры в Татарии (русская национальная организация, созданная в 1993 году, отстаивает права русских в этой республике. – прим.) меня критикует за то, что я критикую их деятельность, ее члены начинают обвинять меня в русофобии, даже записывать во «враги русского народа», но они старательно забывают, что единственной газетой в начале 1990-х годов в Татарстане, публиковавшей материалы о русской культуре и поднимавшей голос в поддержку русских в республике, был «Казанский телеграфъ», издававшийся и редактировавшийся мною.
В татарском журнале «Азат хатын» («Свободная женщина») за 1984 году есть поэма Фаузии Байрамовой (одна из идеологов татарского национал-сепаратизма, председатель Татарской партии национальной независимости «Иттифак» с 1990 года. – прим.), в которой она восхваляет коммунизм. Если прочитать это произведение, то создается впечатление, что его автор – идеологический политработник на поприще литературы. А потом мы видели Байрамову как ярого борца с советской «империей зла», выступающего за развал СССР, независимость Татарстана…
Ничего удивительного нет. Лицемерие, хамелеонство – отличительная особенность многих политиков, хотя Байрамова, как творческий человек, может просто увлекаться красивыми идеями.
Вспомните Минтимера Шаймиева: вот он до самого последнего дня был сторонником КПСС, из партии он, кстати, так и не вышел, даже формально, все помнят его поддержку ГКПЧ. 23 августа 1991 года товарищ Шаймиев начал свою пресс-конференцию со слов: «С победой демократии, товарищи!». Это сказал тот самый человек, который пару дней назад говорил о своей полной поддержке ГКПЧ.
Для таких людей главное - быть у власти. Власть в России понимается не как служение народу, а как определенный образ жизни. Это хорошее питание, качественная медицина, привилегии. В девяностые годы к этому добавилась и возможность завладеть материальными благами в виде предприятий, природных недр. Мало кто добровольно откажется от такой сладкой жизни, и ради сохранения ее человек готов на все.
Шаймиев всю борьбу за суверенитет Татарстана использовал, как мне кажется, исключительно для передела собственности. У меня такое впечатление, что от Договора 1994 года во многом выиграла семья Минтимера Шаймиева. Если это не так, пусть меня поправят специалисты. Но это ведь его дети уже несколько лет не вылезают из списка самых богатых людей России в «Форбсе», а республика те же самые несколько лет остается в списке самых крупных должников федеральному бюджету.
Незадолго до своей смерти в интервью мне бывший премьер-министр Татарстана Мухаммат Сабиров (возглавлял правительство Татарстана в 1990-1995 гг. – прим.) открыто говорил, что Шаймиев требовал от него как главы республиканского правительства передать лучшие нефтяные месторождения в пользу компании его сыновей. Это интервью я включил в свою книгу «Казанские интервью», недавно переизданную.
Когда я узнал, что у Шаймиева сегодня пенсия 750 тысяч рублей, первый же вопрос: если это правда, то - за что? Человек менял свои взгляды в зависимости от изменения политической ситуации, а ему за это такая пенсия?
Это можно назвать политическим хамелеонством. А вы считаете Шаймиева выдающимся татарином, который принес благо пусть не для всех жителей Татарстана, но вот для татарского народа сделал многое?
А вот тех, кто так говорит публично, мне всегда хочется спросить: когда вы остаетесь наедине с самими собой, со своей совестью, вы так можете сказать о Шаймиеве? Только честно?
В последние годы активно создавался миф, что Шаймиев чуть ли не «отец нации», что он дал возможность татарам быть татарами. Простите, разве в советские время они были не татарами? Да и «отец нации» должен все-таки обладать определенными моральными качествами. Минтимер Шарипович сделал карьеру в партии, которая ответственна за преступления против народа. Какой тут моральный авторитет?
Я считаю, что Татарии не повезло в том, что в течение почти двадцати лет у ее руля был президент Шаймиев. Во-первых, демократия ему чужда. Первые и вторые выборы президента Татарии были с единственным кандидатом – Шаймиевым. При избрании на третий срок был устроен цирк с кандидатами – один смешнее другого. В последний, четвертый раз он уже не избирался, а был назначен указом президента России, согласно новому закону. Примечательно, что из всех губернаторов именно Шаймиев первым побежал в Москву за назначением.
Во-вторых, за годы своей власти он, как мог, уничтожал политическую конкуренцию в республике. Все его оппоненты были вынуждены уехать в Москву, или уйти в тень.
В-третьих, на рубеже 1980-х-1990-х годов внешне дистанцируясь от татарских националистов, он манипулировал сепаратистским процессом. Некоторые пропагандисты пытаются сейчас заявлять «Шаймиев был ни при чем, это была воля народа», не стоит в это верить: он – причем. Именно он неоднократно утверждал, что без его ведома в республике ничего не может случиться. Теперь нас хотят убедить, что он не знал, как собирались митинги «народа»?
Если Шаймиев просто использовал площадных татарских националистов для укрепления собственной власти, то что от этого получили сами националисты?
Татарские националисты, которые митинговали на площадях, не остались в обиде. Лидер «Милли меджлиса» Талгат Абдуллин, в 1992 году говорил: «Я верю, что вскоре Татарстан как независимое государство займет свое достойное место в ООН рядом с США и Израилем». Сегодня он возглавляет Государственный жилищный фонд – очень и очень доходное место. Заметьте, про место Татарии в ООН он уже ничего не говорит. «Расплатились» с Рафаэлем Хакимовым, «подарив» ему Институт истории при Академии наук Татарстана. И это при том, что в Казанском университете уже есть институт истории. Вы можете представить себе Институт истории Архангельской области или Институт истории Хабаровского края? В Татарстане сделали отдельный Институт истории с приличным штатом. Также абсурдно выглядело бы создание Академии наук Челябинской области. В Татарстане создали свою отдельную Академию наук.
Фандас Сафиуллин – депутатское кресло в Госсовете РТ, потом в Госдуме РФ. Вот, правда, поэт Амир Махмуд, возглавлявший комитет «Суверенитет», кончил плохо. Мне рассказывали, что после подписания Договора о разграничении полномочий в 1994 году, его комитет перестал получать финансирование, и жизнь поэта коренным образом изменилась … уж разрешите опустить подробности.
Сегодня религиозный (исламский) фактор в татарском национальном движении занимает важную, порой определяющую роль. Произошла определенная трансформация, когда отошли от светского татарского национализма, повернувшись лицом к исламскому фундаментализму. А в 1990-е годы как обстояло с этим дело?
Тогда религиозный фактор не играл такой роли, как сейчас. Той моды на арабские хиджабы, которая охватила в Казани многих татарок сегодня, не было. Я помню как татарки одевались тогда в конце 1970-х – начале 1980-х годов: повязывали на голову обычный платок, и совершенно не так, как мы сейчас можем наблюдать у молодежи. Можно сходить в госмузей и посмотреть фотографии прошлого и позапрошлого веков. По ним тоже видно, что такой одежды, как сейчас, не было. Сегодня в Казани можно встретить женщин, одетых так, что не сразу поймешь – то ли ты в Тегеране, то ли в Казани.
Мне кажется, что наступила мода на религию. Причем, не только у татар. Одна русская девушка говорила мне, что она православная, соблюдает посты, ходит в церковь. Но на мой вопрос «А какое Евангелие любите читать?» ответила, что вообще ни одного не читала. Подозреваю, что точно такая же ситуация и среди татар. Внешние атрибуты соблюдают, но все ли из них от начала до конца прочитали Коран?
Церковь в России все больше и больше превращается в культурно-развлекательный комплекс. Люди ездят в монастыри как в турпоездки, делятся впечатлениями: «Ах, мы были в таком монастыре. Там так красиво!». Узнал недавно, что в одном из подмосковных монастырей держат пони для платного катания детей паломников. Вот это нормально?
Раньше монастыри были закрытой территорией, и недаром было выражение «заточить в монастырь», а сегодня они больше напоминают проходной двор.
В той же Казани одна знакомая, она поет в церковном хоре, пригласила познакомиться с настоятелем монастыря: «Только ты приходи в четверг, в пятницу он домой уйдет». И тут же стала рассказывать, как они вместе ездили на Канарские острова, когда «у него было отпуск», как она сказала. Простите, настоятель монастыря, который уходит в увольнительную на квартиру, и еще у него бывает «отпуск» - это о чем? Причем тут христианство?
Ваше отношение похоже на позицию Александра Невзорова.
Во многом по поводу религии я с ним согласен. Религия – это тормоз развития человечества. К тому же, РПЦ сегодня все больше напоминает параллельную «Единую Россию».
Положение русских в Татарстане отличается от положения русских в Красноярском крае?
Вряд ли. Разве только тем, что в руководстве края больше русских. В 1990-е годы на одной из пресс-конференций у Шаймиева спросили: «Почему на руководящих должностях в Татарии в основном татары?». Он тогда ответил: «Я назначаю не по национальности, а по уму». Вот такая оговорка. Получается, что умных среди русских нет что ли? Видимо, так он мыслил.
У русских в Татарии нет проблем в сфере бизнеса. А вот сделать карьеру на государственной службе, особенно занять крупный государственный пост, труднее.
Однако надо учитывать такой момент: татарин из Актанышского района, назначенный начальником в Казани, старается перетащить свою родню и устроить в своем ведомстве. Это проблемы менталитета, никакого национализма в этом я не вижу.
Но если русский занимает руководящий пост в Татарстане, он не тащит свою родню за собой. Наоборот, он даже начинает бояться того, что его упрекнут в этом.
Русские в национальных республиках отличаются от русских в остальной России. Такое чувство, что русские в Татарии как будто немного пришибленные, инертные, политически вялые. Даже в той же борьбе за русский язык в школах республики: на митинг вышли русские родители один-два раза несколько десятков человек, и на этом вся их «борьба» кончилась.. С этим «вопросом» сегодня носится только одно Общество русской культуры, и если завтра еще больше сократят часов на русский язык, или даже оставят только один татарский язык, то русские утрутся, проглотят и это.
Чем для Вас запомнились 1990-е годы в Татарстане?
Как бы Ельцина не ругали, но при нем в России было больше свободы. Признание заслуг Ельцина придет значительно позднее.
Как для журналиста, девяностые годы в Татарии кажутся мне интересными. Было любопытно наблюдать, как местная власть меняет свои позиции. Сначала были пляски с бубнами вокруг суверенитета, потом, после подписания Договора в 1994 году, они кончились, и начался тихий передел собственности. До начала двухтысячных в республику не пускали федеральные сети – банков, супермаркетов, сотовой связи. Народу объяснялось это так: «они пылесосы, выкачивают деньги из республики». Потом те же начальники, которые говорили об этом, приезжали на открытие филиалов торговых центров и отделений российских банков. Смешно было наблюдать, как депутаты местного парламента дружно голосуют за «суверенную» конституцию, а через несколько лет так же дружно переписывали ее для «вхождения в правовое поле России».
Обидно, что местным руководством не была дана политическая оценка разгулу национализма в девяностые. Например, за оскорбления русского народа в националистической прессе, за хамские карикатуры в ней, за зеленый флаг на куполе Благовещенского собора в казанском кремле….
Сегодня продолжается истерика с переименованием должности президента в главу республики. Такое впечатление, что если завтра ее переименуют, то жизнь остановится и солнце упадет на казанский кремль. Есть закон, и его надо соблюдать, а не обсуждать. Обсуждать надо было, когда закон принимали, но у нас парламент, как известно, не место для дискуссий.
Тогда зачем за эти символы эпохи суверенитета Татарстана так хватаются?
Показать населению республики, «мы крутые», можем ставить условия федеральному центру. У меня нет другого объяснения. Правда, все забыли сколько денег должна Татария федеральному центру. Стоит только напомнить об этом, и весь гонор улетучится.
В Татарстане есть должность президента и премьер-министра.
А зачем вообще нужна должность премьер-министра в республике? Глава региона выполняет все функции главы правительства. Что делает Ильдар Халиков (действующий премьер-министр Татарстана. – прим.)? Ленточки перерезает на открытии торговых центров? Делает умное лицо на совещаниях?
Однако при Путине региональная вольница была задавлена. Не может случиться так, что если Путина не будет у руля в России, то начнется второй «парад суверенитетов»?
Мне кажется, это пройденный этап. Дважды в одну реку зайти не получится, и история повторяется всегда, как фарс. Будет что-то другое, но это не будет связано с татарским национальным движением.
В 2015 году исполняется 5-летие правления Рустама Минниханова во главе Татарстана. Он – самостоятельный политик? Или всеми делами «рулит» по-прежнему Минтимер Шаймиев и его клан?
По моим ощущениям, именно так и происходит. Когда бывший личный телохранитель Шаймиева оказывается руководителем аппарата президента (речь идет об Асгате Сафарове, в 1998-2012 гг. занимавший также пост министра внутренних дел Татарстана. – прим.), то это о чем-то говорит. На многих должностях сидят по-прежнему кадры Шаймиева.
Минниханов у меня вызывает симпатию, напоминает крепкого завхоза, который знает, где у него лежит молоток с гвоздями, где лампочка перегорела, где кто что стырил. И - никакой политики. Наверное, таким и должен быть губернатор. Шаймиев парил, как жар-птица, над всеми ветвями власти. Экономикой, да и вообще всей трудной, черной работой занимались совсем другие люди. Миниханов - полная противоположность Шаймиеву в этом плане. Энергичный, современный руководитель региона. Видите, заезжий, и тоже хвалю местного губернатора (смеется).
Во времена Шаймиева было противостояние между ним как главой республики и тогдашним мэром Казани Камилем Исхаковым. А сейчас может такое случиться между Рустамом Миннихановым и нынешним мэром Казани Ильсуром Метшиным?
Мои источники подтверждают, что это противостояние существует. Внешне это незаметно, но такие подковерные игры никогда на публику не выносились в Татарии.
У Метшина есть много плюсов. У него есть вкус. Ему нравится, когда все блестит. Он любит и умеет красиво одеваться. Умеет себя преподнести публике. В этом у него есть талант. Как хозяйственник Метшин… Зайдите в нечищенные дворы, даже в центре города, и сами увидите, какой он хозяйственник. Можно согласиться с теми, кто утверждает, что Казань изменилась. Да, она изменилась. Центр города, где, в основном, бывают туристы, почти вылизан. Но разве город может существовать только для туристов? А как же сами горожане? Вы думаете, центр Парижа чем-то отличается по комфорту от его пригородов?
Многие его проекты и инициативы больше носят пиаровксий характер, и оказываются пшиком. Он обещал «пятилетку здоровья. Где ее результаты? Говорят, рождаемость повысилась. А причем тут мэрия?
Городские власти часто говорят о привлечении инвестиций и улучшении условий для бизнеса. На одной из недавних встреч с бизнесменами, Метшин говорил, что в России плохие законы для ведения бизнеса, и обвинил в их авторстве Чубайса и Коха, и еще, кажется, США. Простите, когда Кох с Чубайсом у власти? Последние пятнадцать лет у власти партия, в которой состоит господин Метшин. Что ему и его партии мешало переписать законы Коха и Чубайса, и примкнувшим к ним США?
Или можно вспомнить историю, о которой рассказывала местная газета. Инвестор был готов вложить чуть ли не миллиард рублей в строительство в центре города. Чиновники мэрии несколько лет водили его за нос, обещая решить вопрос с правом собственности земли, кормили завтраками, а в итоге – инвестор остался ни с чем, несмотря на то, что вложил несколько десятков миллионов рублей в строительство. Это что, тоже Кох, Чубайс и США виноваты в том, что город не получил сотни миллионы инвестиций?
Или еще, к примеру, темная история с банкротством ОАО «Московская», о котором тоже писали. В результате непонятных действий чиновников городской бюджет лишился почти 800 млн. рублей. Какая реакция мэра? Никакая. Его не волнует наполняемость городского бюджета?
Построили стадион на 45-тысяч человек к Универсиаде. Хорошее дело. Провели на нем церемонии открытия и закрытия, несколько матчей «Рубина» и намаз. И все. Теперь не знают, что с ним делать. Почему он простаивает? В советское время стадионы никогда не пустовали – на них постоянно были тренировки, занятия физкультурой, какие-то мероприятия и соревнования. Если казанцы заплатили за строительство стадиона своими налогами, то разве они не достойны пользоваться им?
Можно вспомнить пример мэра Петрозаводска Галину Ширшину, «яблочницу», выигравшую выборы у единоросса. Что она сделала в первую очередь после победы на выборах? Снизила стоимость проезда в городском транспорте. Частные перевозчики пытались устроить забастовку, она подала на них в суд, и …они тоже снизили стоимость проезда. Что сделал Метшин для горожан? Цены на ЖКХ стали ниже? Транспорт стал удобнее? Простите, но распределять бюджетные деньги между бюджетными организациями много ума не надо. Заинтересовать инвесторов, сделать жизнь горожан комфортнее, способствовать конкуренции в бизнесе – всегда сложнее.
Казань сильно изменилась за последние годы. Изменилась в первую очередь тем, что уничтожили исторический центр города. Коренные казанцы особенно переживают по этому поводу.
Года три назад один депутат-единоросс, кажется, это был Марат Галеев, предлагал «оригинальный» способ сохранения старины: снести все исторические здания и – построить новые, такие же. Вот такое понимание сохранения культуры.
Старую Казань было не жалко элите потому, что она, в основном, деревенская по происхождению. Отношение к старине зависит от менталитета. Сейчас постараюсь объяснить: житель деревни без всякого сожаления снесет старый сарай во дворе своего дома. Никакой ценности для него он не имеет. Точно также, мне кажется, поступили и с историческим центром Казани: для горожанина старый купеческий или дворянский особняк, даже в полуразрушенном состоянии – ценность, он хочет, чтобы он сохранился, а для чиновника с деревенским менталитетом – это рухлядь. Построить новый стеклянный офисный или торговый центр на его месте – да, запросто.
Казань – это провинция или «третья столица России»?
Вы отстали от жизни. Недавно мне сказали, что Казань стала еще «второй культурной столицей России». Что касается, «третьей столицы», то было зарегистрировано одноименное ООО. Чем оно занимается никто не знает, но шуму, как видим, наделало много. Официально Казань никто никогда не признавал «третьей столицей России». Это миф.
Теперь представьте себе, если бы Василий Аксенов не уехал из Казани, остался бы в ней жить, какова была бы его судьба? Стал бы он тем писателем, каким мы его знаем? Или возьмем Чулпан Хаматову: не уехала бы она в Москву, кем она стала бы в Казани? Все талантливые люди стараются уезжать из Казани, понимая, что здесь провинция. А сколько журналистов уехало в Москву. Вы думаете, все они поехали за большими деньгами? Как бы не так. Все проще – в Казани не умеют ценить талант, да и талантливому человеку рано или поздно становится тесно в провинции. Самое страшное, что происходит в казанской журналистике сегодня, то, что главным ньюсмейкером стал чиновник. Сообщениями о чиновниках открывают выпуски новостей на ТВ, новости о чиновниках преобладают в печатных сми. Разве это журналистика?
Записал Раис Сулейманов
Фото Сергея Муравьева
